Рассказ онлайн о любви, измене и дружбе "Настоящая": автор ‑ Вероника Кирилюк

Ира, на ходу надевая плащ, уже выбежала из квартиры, когда в дверях лифта появилась ее подруга.

– Привет! А ты…

– Пока! – перебила ее женщина, сунула ей в руку ключи и нажала на кнопку.

– Тебя ждать? – крикнула в закрытые двери Лариса.

Ответа не последовало. Лариса недоуменно хмыкнула и вставила ключ в замок. Она сразу почувствовала запах пригорелого кофе, как только вошла в квартиру. Женщина остановилась на пороге кухни и, щелкнув выключателем, с одобрением отметила, что на столе и в раковине было чисто. "Значит, Ира успела вымыть…" – подумала она и тут же увидела турку, брошенную в мусорное ведро, по стенкам которого, как в огромной чашке, растекался кофейный рисунок…

Ира тем временем мчалась через весь город в сторону знакомого района. Поворот направо, потом прямо метров двадцать – и чуть левее озера его дом. Одна из новых тринадцатиэтажек, которые выстроились в ряд, как солдатики, вдоль тихой улицы в престижном районе города.

Женщина посидела еще немного в машине. Как ни странно, но подниматься к Кудряшову на восьмой этаж совершенно не хотелось. Поздний звонок и всего одна фраза: "Ты можешь приехать сейчас ко мне?" – не ложились на то представление о жизни Андрея, которое она уже успела составить из разрозненных фраз, разговоров и сообщений.

Они не виделись довольно долго, за это время в его жизни произошли огромные перемены, о которых она узнала от совершенно посторонних людей. А он даже ни разу не позвонил ей. Хотя… была одна попытка. Ровно три дня назад. В тот вечер после звонка Кудряшова она положила трубку и еще долго смотрела на дисплей телефона, который высвечивал продолжительность разговора: пять минут и восемнадцать секунд. У Андрея была возможность сказать ей главное, а он предпочел этому никчемный разговор об общих знакомых, бредовых рассуждениях о бюджете на следующий год и о медицинском оборудовании, которое пришло из Германии. А она, как дура, поддакивала ему и приводила свои довольно веские аргументы "за" и "против".

И по поводу знакомых, и об оборудовании, и уж, конечно, не могла не откликнуться на бюджет страны. И вся эта ерунда, как будто сотканная из невидимой паутины слов, заняла целых пять минут и восемнадцать секунд, а главное, самое что ни на есть главное, не уместилось даже в секунду, поэтому не было проговорено и тем более услышано. И вот сегодня снова звонок. "Ты можешь приехать сейчас ко мне?"

Ира вышла из машины. Пискнула сигнализация. Холодный ветер тут же прошелся по неприкрытой шее. Женщина завязала потуже косынку и скрылась в подъезде.

Лифт мягко встал на первом этаже, не дребезжа, отворились двери. На Иру глянуло ее собственное отражение. Она даже слегка отшатнулась, не сразу сообразив, что перед ней зеркало.

Еще раз посмотрела на себя, как будто заново знакомилась. Лицо, как маска, не выдало никаких эмоций. "Как перед началом или концом чего– то важного, а может, совершенно незначительного", – мелькнуло в голове, и Ира нажала на цифру "восемь".

Кудряшов сразу распахнул дверь, словно ждал Ирину на пороге. Женщина слабо улыбнулась. Ничего более глупого от себя и не ждала. Потом встревоженно посмотрела в его глаза.

– У тебя что– то случилось? – наконец разжала губы и выдавила из себя вопрос.

–Да, – твердо ответил он и взмахнул рукой так, как будто собирался дирижировать. Потом сцепил руки в замок.

"Закрылся", – невольно подумала женщина, продолжая следить за Андреем. Его поведение ей не нравилось. Мало того, растерянность и смятение ему совершенно не шли. Они делали его каким- то жалким и беспомощным, а Кудряшов не был таким. Чем больше Ира обнаруживала в нем признаки нервозности, тем яснее понимала, что он перестает ей нравиться. Странно, но она этому внутренне радовалась, как будто освобождалась от своей напускной любви, которую сама же и выдумала.

– От меня Лора ушла, – сказал Кудряшов и улыбнулся. Хотя то, что отобразилось на его лице, трудно было назвать улыбкой. Нечто чересчур натянутое и совершенно ненужное при высказанной фразе.

Ирина на автомате стянула косынку, Кудряшов так же машинально помог ей снять плащ.

– Она даже записки мне не оставила, – как-то растерянно продолжал Андрей. – Черт знает что, в самом деле.

Они прошли на кухню и встали возле стола, на котором стояла початая бутылка водки. Андрей порылся в шкафчике, нашел еще один граненый стаканчик и поставил на стол возле Иры. Налил оба доверху, как будто его горе было и Ирине не по силам.

Выпили. Одновременно взяли с тарелки по небольшому маринованному огурцу и молча захрустели.

– Как ты узнал? – наконец спросила Ира.

Андрей посмотрел на нее, как- то странно дернулся лицом и снова налил. Они опять молча выпили.

– Позвонил Ане, она рассказала, что Лора давно встречалась с каким- то переводчиком из Словении. Ирка, ты понимаешь, какая- то несчастная Словения?! – неожиданно заорал он.

Женщина спокойно пожала плечами.

– Почему же несчастная? Самая что ни на есть нормальная страна. Не Америка, конечно. Но туда прут, как будто она резиновая. Наши уже тропу проложили через Канаду. А Словения, – она вздохнула, – страна-сказка. Для туристов вообще рай. Мы уже привыкли летать если не в Турцию, то в Египет, как будто в мире нет других стран. А она, между прочим, одной из первых присоединилась к ЕС в 2004 году, – зачем-то добавила Ира.

– Ну и что? – не понял Андрей.

– Ничего, – ответила она. – Где именно в Словении обитает ее переводчик? Если ближе к Австрии, то…

– Ирка, ты вообще соображаешь, что ты сейчас говоришь? – зло прошептал Андрей.

Она почему-то сразу поняла, что если бы на ее месте сейчас стоял мужчина, то Кудряшов его бы обязательно ударил. Вмазал бы кулаком по физиономии. Но Ира опрокинула уже второй стакан водки, и теперь ей было абсолютно все равно.

– Ты меня зачем позвал? – сухо спросила она. – Рассказать, как твоя любимая Лора собрала вещи и ушла от тебя? В течение года она готовила тебя к этому событию, неужели ты так и не понял?

Андрей растерянно смотрел на нее и ничего не понимал.

– Все вокруг были в курсе, только ты один закрывал глаза и свято верил, что все обойдется.

– Ирка…

– Что – Ирка? – неожиданно резко выкрикнула она.

– А что ты хотела, когда ехала сюда? – зло прошептал Андрей. – Чтобы я сказал: "Все, дорогая, теперь я свободен!" Ведь тебе только это и надо! Скажешь – нет?!

Ира ничего не ответила. Он никогда так с ней не обращался. И никогда бы не сказал, что свободен. Она всегда знала, что он безумно любит свою женщину. Что, правда, не мешало ему встречаться с Ириной.

Она молча разглядывала его лицо в течение несколько секунд. Одна, две, три… словно никогда раньше не видела его так близко.

– Скажу – да, – спокойно ответила она. – Ты прав, мне только это и надо было. С первого дня, когда я познакомилась с тобой. И сейчас я чувствую себя совершенно ужасно, потому что радуюсь, даже нет, Кудряшов, я ликую: в твоей жизни хоть что-то произошло! Хоть что-то сдвинулось с места, – ответила она, затем разлила остатки по стаканам и выпила свой до дна. – Понял? – не то спросила, не то подтвердила женщина.

Кудряшов молчал. Ирина нетвердой походкой прошла по коридору и исчезла за дверью.

Она села в белоснежном плаще на пыльный подоконник возле мусоропровода. "А, плевать!" Пустынная улица за спиной зияла черными окнами домов.

Все было не так. Все на свете как будто настроилось против нее. Не то чтобы жизнь агрессивно противостояла ей, нет, она словно оббегала ее, как река скалистый выступ, который непонятно каким образом оказался среди мягких изгибов полей и холмов. Ира не понимала, уже давно не понимала, почему все идет наперекосяк?

Где она потерялась? Что сделала неправильно? Неужели это та самая пресловутая игра в бумеранг, о которой сейчас пишут в книжках-однодневках, морочат людям головы, создают целые общины, разглагольствуя о равновесии добра и зла?

Да, она тоже была не святая, и за свою, пусть пока недлинную, жизнь успела испоганить другим людям их безмятежное существование. Ради дела. Мещанское, обывательское понимание жизни ей претило. Выстраивая собственную жизнь по жесточайшим законам, она требовала того же у сотни своих подчиненных. И не поэтому ли ее клиника была одной из лучших в городе? Не потому ли ее персонал считался самым квалифицированным?

Да… но сотрудники почему-то с неохотой уезжали на очередной семинар, опаздывали на работу и, покуривая в перерывах на лестничной площадке, говорили о том, что Ирина Алексеевна опять забивает гвозди. Именно так воспринимались ее пятиминутки по утрам, гневные письма и выявление халатности на работе. Главным для Иры было ее дело, все остальное она считала личной слабостью каждого, в большей или в меньшей степени. Кто-то страстно рвался вперед по карьерной лестнице, кто-то вот уже который год строил дачу и вместо того, чтобы наслаждаться красотой белоснежных Альп или разноцветных полей Голландии, возводил временный сарай, проклиная речку-вонючку, которая весной размывала дорогу.

Одни видели свою жизнь в обустройстве собственной квартиры и просчитывали до мелочей рисунок на кафеле в ванной или количество полок в шкафу. Другие рожали детей и спорили, в какой детский садик лучше отдать? "С уклоном" или без? Третьи сидели в интернете в поисках острых ощущений для разрядки после трудового дня, а Ира оставалась прежней: тем самым выступом, который обтекала река под названием "жизнь", пока не познакомилась на дне рождения подруги с Андреем.

Она усмехнулась: три безумных, неповторимых, безрассудных, оголтелых, самых красивых месяца: июль, август, сентябрь…

А потом он пропал… на тысячу лет… вернее, на целую зиму и двадцать два дня весны…Редкие встречи, звонки и ночи на протяжении невообразимо красивой осени были не в счет…

Да, он пропал из жизни, из мыслей, как будто его и не было, этого проклятого Кудряшова. Четко распланированная и пригвожденная к каждому часу по пунктикам важных дел и мелких делишек жизнь брала свое. И те первые неуверенные размышления о том, правильно ли она строит собственную жизнь, думая о деле и растворяясь лишь в нем, постепенно уходили, исчезали за чередой новых задач и проблем.

Они столкнулись неожиданно в институте ПАГ, куда Ирина забежала за приглашением на симпозиум. Как она оказалась в небольшом кафе вместе с Кудряшовым, Ира точно не знала. Думать на эту тему совершенно не хотелось.

Все ее внимание было сосредоточено на его жестах, взгляде, приправлено спокойным с легкими ироничными нотками голосом, запахом сигарет и крепкого ароматного кофе. За окном, цепляясь за рекламные щиты и фары проезжающих машин, тянулся по городу вечер, занавешенный тонкострунным дождем, а ей впервые было удивительно хорошо и легко, тяжело и одиноко одновременно.

Конечно, он состоял в браке, пусть даже в гражданском. Конечно, любил свою жену и считал, что она – единственная. Обычный жизненный сюжет. Но в отличие от других историй, здесь даже не было намека на любовный треугольник. Как бы Ира ни старалась стать в его жизни значимой…

А однажды не выдержала – выплеснула все, что давно наслаивалось как лава внутри, не щадя, обжигая…

…Не стоило, право, не стоило этого делать…

Кудряшов перестал заезжать в их клинику, а переводы больных осуществлялись через его зама, пожилую симпатичную Аду Ринатовну.

– Не волнуйтесь вы так, Ирочка Алексеевна, – басила она в трубку, успевая сделать очередную затяжку своих любимых сигарет. – Они все пыжатся, чтобы выглядеть смелыми и сильными, а на деле боятся нахлынувших чувств. Это мы жжем за собой мосты и уходим в неизвестность, а они цепляются за ручку входной двери собственной квартиры, не в силах оставить ключи за порогом. Каким бы сильным при этом ни было чувство. Жена твоего Кудряшова, конечно, не подарок, но то, что любит он ее, отрицать не стану. Перебесится, Ирочка Алексеевна, и позвонит, наверняка даст о себе знать. Изменять не изменял, сколько его знаю, все щебетал со своей Лорой по телефону, а вот к тебе как приклеили. Нет, пригвоздили! Значит, не случайно. Улавливаешь, Ирочка Алексеевна? Не случайно.

Она в ответ молча кивала головой, как будто Ада Ринатовна могла увидеть ее, и понимала, что эта пожилая, умудренная жизненным опытом женщина права. Не следовало больше поступать, как девочке, впервые влюбившейся в одноклассника.

Но фраза: «"Ты можешь приехать сейчас ко мне?" – перепутала, сбила, скомкала напускную гордость и самолюбие.

Ира открыла окно и выкинула сигарету. "Любовь любовью, заморачивайся с ней сама, а Кудряшову сейчас и без тебя худо", – подумала она и пошла обратно в квартиру.

Андрея не было на кухне. Ира прошла дальше по коридору, открывая одну дверь за другой. Ни в гостиной, ни в спальне его не оказалось. Пройдя дальше, женщина остановилась возле закрытой двери. "В кабинете", – догадалась она. Открыла дверь и увидела Андрея. Согнувшись калачиком, он лежал на небольшом кожаном диване. Ира подошла и села на подлокотник. Провела рукой по волосам Кудряшова и накинула на него плед.

Андрей почувствовал, что она рядом.

– Ирка, я идиот? – спросил он.

Женщина прикоснулась губами к его виску.

– Не идиот, спи спокойно.

Солнечные зайчики суетливо бегали по окнам домов, словно пытались разбудить всех и сразу ранним утром понедельника.

Кудряшов стоял с чашкой дымящегося кофе и, прищурив глаза от яркого света, думал о своей жене. Ира это точно знала. Поэтому, бесшумно выйдя в коридор, она тихо стояла, смотрела ему в спину и понимала: лишняя… ЛИШНЯЯ!!!

Лариса кинулась к двери, когда услышала, как подъехал лифт.

– Где ты пропадала?!! Я уже все больницы обзвонила!

Ира устало посмотрела на нее, прошла в сапогах на кухню, налила стакан воды прямо из-под крана и залпом выпила.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила подруга.

– У меня? Нет, – спокойно ответила Ира.

– А у меня – да, – вздохнула Лариса и присела на краешек стола. – Я вчера ушла от Кудряшова.

– Почему? – спросила Ира.

– Мне сказали, что у него есть другая.

Ира подняла голову и взглянула на подругу.

– А у тебя?

– У меня? – удивленно произнесла Лора. – А-а-а… Лука! Ты его имеешь в виду?

Женщина не ответила и вытащила сигареты.

– Ирка, я люблю Андрюшу, и ты это прекрасно знаешь! А Лука… так.

– Нет у Кудряшова никого, – перебила ее Ира. – Да и не было никогда. Врут тебе. Завидуют. Так что вызывай такси и езжай к нему.

Лариса тут же спрыгнула на пол.
– Подожди, подожди, ты точно знаешь? Мне на работе и Вера сказала, и Анютка намекнула, и…

– Нет у Кудряшова ни-ко-го, – по слогам повторила Ира.

Лариса резко выпрямилась и улыбнулась.

– Я же знала, я знала, что у него никого нет! Ирка, понимаешь?! Мне и Анютка из бухгалтерии… и Катя Костицина… Твоя сестра вообще не хотела разговаривать на эту тему! А мы ведь подруги. С детства.

Ира представила: именно ее старшая сестра стала невольным свидетелем их отношений. Высказала ей все как на духу, пристыдила, а позже упрашивала, оскорбляла, умоляла. А она… она вела себя… не слышала, не хотела понимать, входить в чье-то положение: не предавать, не рушить…

Ей было абсолютно все равно, что творилось в жизни других людей. Даже в семье ее лучшей подруги. И если бы Кудряшов в тот день, когда их увидела сестра, взял за руку и увел, она бы пошла, куда и зачем – не важно, главное – с ним…

– Слушай, я побежала! – перебила поток ее мыслей Лора. – Интересно, Андрюшка дома? Который час? Господи, хоть бы его застать, я тогда… Ирка… я тебя обожаю!

Лариса вылетела из квартиры.

Ира закрыла глаза и прислонилась к прохладной стенке. Холодильник еле слышно дребезжал рядом. Над головой цокали часы.

Как же она устала за эту ночь…

В кармане пропиликал телефон. Она нажала на кнопку.

– Ирка, я забыла тебе сказать, знаешь, ты настоящая подруга!!! – послышался счастливый голос Ларисы.

Женщина положила трубку и снова закрыла глаза.

– Вот это – вряд ли…

опубликован в журнале "Единственная", 05, 2013

рассказ онлайн, рассказ женский, история любви

Фото в тексте: Depositphotos.com