Валентин Гафт и Ольга Остроумова: поздняя любовь
Вот уже больше двадцати лет Ольга Остроумова и Валентин Гафт создают свою семейную пьесу. Со стихами, юмором и неизбежными драмами.
Она сильно торопилась, перебирая в уме список срочных дел. "Забежать в супермаркет, приготовить ужин, забросить костюмы в химчистку… Так, что-то забыла… О Боже!" – Ольга услышала резкий свисток гаишника. Нарушила правила – ехала на красный свет. Мысли продолжали крутиться с бешеной скоростью: "Права отберут… Никуда не успею..."
Молодой сержант очень удивился, увидев, как из добротной иномарки вышла женщина в трениках, галошах и фуфайке. Она произнесла одну-единственную фразу, после которой гаишник отпустил ее. "Извините, я виновата! Но мне очень нужно домой! Давайте я вам книгу артиста Гафта подарю. С его автографом! Он мой муж". Она метнулась в салон и достала книгу, подписанную Валентином Гафтом. "Вы что, жена самого Гафта?» – протянул патрульный. "Ну да… Так я поеду? Тихонечко?"
Гаишник еще долго стоял с открытым ртом, глядя на удаляющуюся машину. Странной тетке в телогрейке он не поверил. Потому что не может быть у Гафта такая жена!
Эх, сержант, сержант! Конечно, он не узнал Ольгу Остроумову, ведь актрисы в фуфайках не ходят! Ольга Михайловна возвращалась из загородного дома, поэтому и одежда на ней была "дачная". Откуда гаишнику было знать, что именно эта женщина последние два десятка лет и жена Гафта, и его муза, и подруга, и няня, и повариха, и водитель… И уж тем более он не ведал, как сильно изменился желчный Гафт под влиянием этой "обычной" женщины!
Чужая жена
После репетиции бодрым шагом она направилась в гримерную. На своем столике Ольга обнаружила записку: "Жду на Пушкинской под елкой. Левитин". Конечно, пошла – ведь Михаил Левитин был режиссером, а значит, начальником! Поговорили ни о чем: Оля силилась понять – зачем он ее сюда приволок? И чтобы сгладить неловкость, сказала: "А пойдемте ко мне! Будем чай пить, я познакомлю вас с мужем". "Ну уж нет! Чаевничать с вашим мужем я не стану!" – резко бросил режиссер. И лишь когда они оказались с Левитиным на гастролях в Ленинграде, у них начался бурный роман. И дали друг другу слово свои прежние семьи оставить.
Остроумова, как человек честный, тут же во всем призналась мужу. Она не умела по-другому. От супруга получила пощечину и… свободу. А вот Левитин уйти из семьи не смог. Однако их тайный роман продолжился.
Однажды в кабинет Левитина постучали. Затем внеслась Ольга. По выражению ее лица он понял, что разговор выйдет трудным.
"Миша, я так больше не могу! – начала она. – Я не хочу больше обманывать твою жену, не хочу прятаться по гримеркам, не хочу встречать праздники одна и ждать тебя до ночи! Все! Между нами все кончено", – она развернулась, чтобы уйти.
"Оленька, постой! Ну нельзя же так… Я же тебе уже говорил, что не могу вот так, сразу…"
"Миша, мы встречаемся почти четыре года. Ты просто не хочешь ничего менять!".
От режиссера Ольга вышла с ощущением, что свободна окончательно. Но почему из глаз льются слезы и дыхание перехватывает?
А через месяц Левитин произнес: "Оля, я ушел от жены. Примешь?" Вопрос был формальным, он знал: и простит, и примет, и будет любить.
Гафт, который гуляет сам по себе
В то время, когда у Оли личная жизнь настроилась, у Валентина Гафта она разладилась. По всем фронтам!
В театре Гафта не любили. Да и за что было любить? За острый ум и злой язык? За эпиграммы и его талант одним словом обличить изъян и ложь? Обиженных коллег утешало, что Гафта не пускали в загранкомандировки и в кино снимали со скрипом – из-за его отталкивающей внешности и неуживчивости.
Зато главреж Анатолий Эфрос был одним из немногих, кто его отличал. Считал его тонким, умным, глубоким. Если надо сыграть нюанс – зовите Гафта, он сделает.
Удивительно, но этот желчный некрасивый мужчина с трагической складкой рта имел у женщин феноменальный успех! Хотя чему удивляться: давно известно, что у мужчин самое сексуальное место – мозги. Гафт никогда не был дамским угодником, но рядом с ним всегда были умные, красивые женщины.
Его первой женой стала эффектная Алена Изоргина, из плеяды первых советских манекенщиц. На тот момент брак был неравным: Алена блистала на зарубежных подиумах, а Гафт не мог найти ни свой театр, ни своего режиссера. Они развелись, говорят, из-за того, что у Гафта появлялись увлечения на стороне. Алена потом вышла замуж за другого человека и попыталась забыть свой первый брак. И даже дочь Гафта и Изоргиной носит фамилию своего приемного отца.
Он не умел быть счастливым – может, в этом было все дело? Зато этот демон мог вызывать бешеную страсть.
Балерина Инна Елисеева ради Гафта оставила мужа – драматурга Эдварда Радзинского. А возлюбленного поставила перед фактом: она ждет от него ребенка.
Как честный человек Гафт женился. Но семейная жизнь оказалась невозможной из-за резкого характера Инны. И даже рождение дочки Оли ничего не изменило: двое «неподарков» в одной семье – это слишком!
В один из таких одиноких дней Гафт по телевизору увидел актрису Ольгу Остроумову. "Я буду ждать свою любовь, даже если она придет с ликом смерти. Даже если это будет сама смерть, но ей буду нужна только я", – почему-то сказала счастливая в своем замужестве Ольга. И Гафт обалдел! Он сразу почувствовал, что позы в этих словах нет, и эта женщина никогда не станет размениваться.
А потом они встретились. На съемках "Гаража" у Рязанова. Гафт подивился скромности этой актрисы. Все пытались влезть в кадр, Остроумова же… пряталась за большим деревом в вазоне, чтобы не попасть в объектив. Она и словом не обмолвилась с коллегами – считала, что не ровня народным. Честно отработала свою роль и исчезла.
Умирать или быть одной?
В семье Ольги сразу установилось: Миша – гений, она – его жена. Естественно, весь быт тут же лег на ее плечи. Нет, она не жаловалась! Принимала как дар Божий и безденежье, и неустроенность. Ее талантливый муж-режиссер брался только за те проекты, которые были ему интересны. Иногда в кармане у известной артистки едва наскребался рубль мелочью.
Приходилось зарабатывать самой. И Ольга не отказывалась от съемок, что бы ей ни предлагали. Семья росла – сначала родилась дочь. Девочку отдали было на пятидневку. Но однажды четырехлетняя Оленька сказала: "Мама, а ты не забудешь забрать меня домой?" Остроумова разревелась, и дочь на пятидневку не повела. Напряглась на работе, наняла няню. Потом в семье родился сын, хотя муж не хотел второго ребенка. "Или он, или я!" – кричал Левитин в запале. Остроумова выбрала ребенка. И хотя муж постоянно ей говорил, что он человек свободный, что брак не для него, она пропускала это мимо ушей. И втайне гордилась, что ей все же удалось отогреть этого одинокого человека.
Ее жизнь рухнула в одночасье, когда Остроумова узнала, что муж ей изменяет. Нет, не с одной какой-то женщиной – со многими…
Оказалось, что все 23 года Михаил Левитин имел, так сказать, параллельные любови, симпатии, увлечения, страсти. Это был удар такой силы, что непонятно, как Ольга выжила. Видимо, сработал материнский инстинкт: она сделала все возможное, чтобы Оля и Миша не сердились на отца.
Это был тупик. "Не будь дурой, не разводись!", "Ну найди себе кого-то в отместку", "Как ты можешь уйти, ведь вы 23 года вместе", – слышала она со всех сторон. А женщину эта ситуация разрушала. "Тогда я поняла, что нужно решаться: потихоньку, грубо говоря, умирать или остаться в одиночестве, но внутренне сохраниться. Выбрала второе".
Своя "чужая семья"
Начало 90-х. Работы не стало почти никакой. Остроумовой надо было поднимать детей. И ей предложили участвовать в концерте. "Кроме вас, будут еще Гафт…" – остальных фамилий она не запомнила. "Ну если будет Гафт – значит, можно смело идти", – решила она.
После концерта они разговорились. Взрослая Остроумова побаивалась общества умного Валентина Иосифовича. "А знаете, здесь, в Сокольниках, прошло мое детство, – сказал он. – Пойдемте, погуляем". Он мог крепко ругнуться матом – Ольга краснела как девчонка. На тот момент он снова был свободен: его третья жена, виолончелистка Алла, не вернулась из гастролей по Америке.
Галантный Гафт пригласил Ольгу в ресторан. И там зачем-то сказал: "Потрогайте, какие у меня мышцы". Остроумова так растерялась, что сделала, как он просил. Они стали встречаться. Редко и осторожно, словно приглядываясь друг к другу.
Когда Гафт пропал на четыре месяца, напряглась. Было неприятно. Потом он появился, они вновь стали встречаться. Затем – снова исчез.
Нет, это не была прихоть или желание проверить чувства. Он сразу почувствовал, что с этой женщиной никаких интрижек быть не может. Но смогут ли они быть вместе? Сомнения не давали ему покоя.
Они шли друг к другу не торопясь. По шагу. И через год Валентин Иосифович вошел в семью Ольги. Дети замерли и восторга от маминого выбора не испытывали. Оля поражалась: "Гафт – любимый актер папы, а у мамы с ним роман…" А Миша заявил, что уходит жить к отцу-Левитину.
Через некоторое время дети приняли Гафта. Выяснилось, что под маской ироника скрывается ранимый тонкий человек. Он сблизился с Олей и Михаилом, поддерживал семью материально, выслушивал, откровенничал. В общем, делал все то, что возможно только с близкими. Вот только в быту этот двухметровый мужчина становился ребенком: "Лампочка перегорела, а я не знаю, как вкрутить".
Они тихо поженились. Друзья Гафта были сильно удивлены. Некоторые заочно выражали сочувствие: мол, Остроумова ежедневно совершает подвиг. Отчасти так и было.
Сама Ольга Михайловна как-то обмолвилась, что поначалу видела в Гафте опору, а потом поняла, что у нее появился третий ребенок, самый трудный.
И это она стала стеной для своего мужа. Особенно когда в августе 2002 покончила с собой дочь Гафта. Ольга Елисеева, как и ее мама, была танцовщицей, пробовала свои силы в театре. Но что-то у нее не складывалось. Люди, знавшие их, шептались, что Ольгу довела мать своими упреками и истериками. Девушка несколько раз пыталась свести счеты с жизнью, и в тот последний раз ей это удалось.
Сплетни, слухи, домыслы – у несчастного отца даже пытались взять интервью на тему "Что он думает о смерти дочери". Гафт же рухнул в одночасье, на несколько лет выпав из жизни. Были и депрессия, и жесточайшее чувство вины, и клиники. Из этой ямы его вытаскивала Ольга – по сантиметру. Гафт перестал посещать тусовки, хотя когда-то ему нравилось "сбрызнуть желчью" посиделки коллег. Выручали друзья-режиссеры, предлагавшие Валентину Иосифовичу глубокие роли.
Выстоять ему помогла семья. Дети и внуки его жены. Неожиданно, разменяв восьмой десяток, он получил от судьбы подарок. Родных людей.
Когда боль немного поутихла (хотя никуда и не делась) и Валентин Иосифович вместе с женой стал бывать на гастролях и встречах, все ахнули. От него не разило одиночеством, как раньше. Вместо язвительного господина вдруг появился всепрощающий философ. Все в стране знают, что Гафт – автор жестких эпиграмм. Но в последние годы он от многого отказался: "Я этого не писал. Гафт – это не издательство, это фамилия".
…Его утро начинает в пять – обычно в это время Гафт пишет стихи. Ольга же в начале нового дня испытывает потребность побыть одной и называет это "декретным часом". Но ради него делает исключение. Ему позволено нарушить этот порядок и прочесть ей написанное.
