Звезда «Следа» Антонина Хижняк: «Что значит «доволен»? Ты уже лучше всех? Лучше Мерил Стрип?!»
Стартовые возможности некоторых знаменитостей были очень скромными, но вера в себя, упорство и немного удачи помогли им стать теми, кем они стали. Просматривая работы молодых актеров, можно отметить новые яркие лица. Некоторые из них уже громко заявили о себе. У некоторых – еще все впереди.
На сайте «Единственная» продолжается спецпроект «Дневник актера», в котором молодые, талантливые актеры делятся своими вдохновляющими историями успеха. И пусть у тебя тоже все получится.
Наша новая героиня – звезда сериала-события «Спiймати Кайдаша» и одна из главных героинь детективного остросюжетного сериала «След» на телеканале СТБ (новые серии стартуют с 8 марта) – Антонина Хижняк.
В откровенном интервью «Единственная» актриса рассказала о своем пути в профессии: с чего начинала, где снималась и какие ошибки совершала. Антонина поделилась впечатлениями от своей первой главной роли Мотри и тяжелыми условиями работы в сериале «След».
– Антонина, расскажите, как вы попали в актерскую профессию? Любовь к этому виду творчества вам привили учителя и родные или это желание сформировалось позже и по-другому?
Это было целенаправленно. С самого детства я знала, что буду врачом или актрисой. Мама до сих пор смеется от такого набора профессий. У меня была страсть к медицине. Но в школе не сложилось с математикой. А влечение к актерскому искусству я чувствовала всегда. Я знала, какие предметы стоит изучать лучше, чтобы поступить. У меня был только один шанс – я шла ва-банк, на бюджет в Карпенко-Карого. Шанс попасть туда – один на тысячу. Но я понимала, что родители не смогут оплачивать мне контракт. Поэтому для меня было важно доказать и себе, и им, что я училась не зря, что могу добиться своего. И до сих пор рада, что у меня получилось.
– Как родители восприняли ваш выбор профессии? Не говорили, что актерство – это несерьезно и нестабильно?
Они меня всегда и во всем поддерживали. За это я благодарна своей семье. Всю школьную жизнь я ходила в музыкальную школу и на цирковую акробатику. С самого детства я выступала на сцене и моя мама всегда поддерживала мое стремление добиться большего. Хотя у нас были сложные времена: мама могла не купить лишнюю булочку и насобирать деньги на новый костюм мне, чтобы я смогла поехать на фестиваль. И это так здорово! Сейчас я наблюдаю за людьми, у которых близкие не понимают их род деятельности или относятся к нему с недоверием. Я бы не выдержала такого напора, если бы все мои родные были против моего выбора. А так мама меня всегда поддерживала – в этом ее большая заслуга. А я смогла верить в то, что мечты сбываются.
– Вы подрабатывала где-то во время учебы?
Нет, нам не разрешали нигде сниматься. Мастер это аргументировал тем, что мы пока не получили профессию и он не хотел, чтобы мы шли куда-то позорились под его именем. Поэтому мы добросовестно учились все 5 лет. И потом нас отправили на «вольные хлеба». Но у меня была стипендия. Копеечная, но была, и я ей была рада.
– Вы окончили КНУТКиТ (КГИТИ) им. Карпенко-Карого. Чему самому главному вы там научились?
Я очень довольна своим курсом и мастером. У нас были классные преподаватели, которые качественно учили профессии. Заставляли думать и ругали за ошибки. Иногда это было чересчур жестко, но из-за этого выжили сильнейшие. Практически никто с моего курса не ушел из профессии и все работают именно в творческой сфере.
– Насколько строго преподаватели вас обучали?
Никто рукоприкладством не занимался. Но морально было сложно. Сейчас я понимаю, что от нас хотели, какой этюд или «зачин». А тогда казалось, что с нами слишком резко обращаются и заваливают заданиями. Но, побывав на съемочных площадках и в театральных коллективах, понимаю, что университет был хорошей закалкой.
– После учебы в КНУТКиТ (КГИТИ) им. Карпенко-Карого, более двух лет вы были актрисой в Киевском академическом театре кукол и год в театре кукол на левом берегу Днепра. Помог ли вам опыт актрисы театра кукол на старте вашей карьеры как киноактрисы?
Я скажу так, хоть моя специализация – актриса театра кукол, мы изучали и искусство драматического театра. Опыт именно театра кукол мне помог в плане дубляжа и озвучки. По своему курсу я замечаю, что мы были на шаг вперед к сфере озвучивания, чем все остальные. Именно из-за специфики обучения. Со студенчества мы разминали возможности голоса: у нас были разные маски, маленькие и большие куклы, и один из тренингов заключался в том, что какому-то из этих лиц надо придать голос. И ты начинаешь придумывать, пробовать более писклявый или низкий голос. Одним словом – работаешь со своим голосом и изучаешь его. Поэтому я больше понимала, что требуется в дубляжах и озвучке: как надо имитировать голос, дыхание, физику, все эти шмыги, крики, плямканья и как говорить разными тембрами. Учеба мне здорово помогла.
– Почему выбрали направление актрисы театра кукол?
Это была случайность. Изначально я пришла поступать на драматический курс. Но мне сразу сказали, что я маленького роста, и посоветовали рассмотреть вариант кафедры театра кукол. У меня был шок – я даже не знала, что такая кафедра существует. Никогда до этого не была в театре кукол. Но решила рискнуть, когда увидела, что в расписании были те же дисциплины, в том же объеме и с теми же преподавателями, что и на драматическом курсе.
– Какая ваша первая роль в сериале? Как вы с ней справлялись? Какой опыт вы вынесли?
Это было много лет назад – какая-то жертва маньяка в малюсеньком эпизоде. Тяжело в карьере актера начать сразу с чего-то стоящего. Мотря в «Спiймати Кайдаша» – моя первая серьезная и очень волнительная роль. Играть ее было безумно интересно. Ты находишься на площадке больше, чем 2–3 часа, успеваешь познакомиться с партнерами и группой.
Главное – меня очень увлек сценарий и все персонажи этого сериала-событие. Для актера работа в таком – абсолютный кайф. Я чувствовала, что это моя роль и я смогу с ней справится. Хотя и понимала, что у меня огромный брак технического опыта. Кино на 80 % состоит из технических вещей: актер должен взаимодействовать с командами режиссера, оператора и звукорежиссера, всех держать в поле зрение, ловить свет и не забывать взаимодействовать с партнером.
– Какой опыт вам дали эпизодические роли?
Честно, никакого. Это похоже на то, когда ты попадаешь на шоколадную фабрику Чарли и перед тобой двери раскрываются лишь на чуть-чуть. Ты пытаешься зацепиться и посмотреть, что происходит внутри, и подсматриваешь в щель эпизодика на 20 минут. Не больше. Только со «Спiймати Кайдаша» я в полной мере смогла понять, что такое кино, съемочная площадка и съемочный процесс.
– Какой опыт вам дал сериал «Спiймати Кайдаша»?
Я ловила оператора, режиссера, сценариста и спрашивала все интересующие меня вопросы: что такое «восьмерка», как выставляется свет, что значит «кадр» и «дубль». Я хотела получить знания в технической составляющей кино. Ведь вначале я залетала в кадр по наитию. А тогда я поняла, что у меня есть возможность узнать все, что интересует.
И, конечно же, получила бесценный опыт общения с партнерами – очень талантливые актеры, и старшие Кайдаши, и Карпо, и Лаврин, и Мелашка – это чудо, как второкурсница справилась с такой ролью. «Спiймати Кайдаша» тяжело с чем-то сравнить. Этот сериал первый и очень родной, над которым я очень добросовестно работала.
– Когда работали в эпизодах и не получалось найти полноценную роль, не думали менять профессию?
Никогда. Вот, с чем я никогда не могла смириться – это с тем, что уйду из профессии. Если я не буду работать, то загнусь. Тогда я верила: если долго и упорно работать, это будет вознаграждено.
Но профессия конечно жестокая: никогда не знаешь выстрелит, зайдет, возьмут, справишься и понравится ли. Все, что относится к творчеству человека, очень субъективно. Нет никаких гарантий – можно вложить триллион денег, а фильм получился провальным, или за адекватные деньги снять то, что будет собирать рекорды по просмотрам. Вот прошел год после премьеры «Спiймати Кайдаша», а мне зрители до сих пор пишут комплименты в личные сообщения. Моя работа ради этого.
– Эти отзывы зрителей – самое важное и дорогое для вас в профессии?
Безусловно, это мне очень приятно. Для меня актерская карьера это, конечно же самореализация. А еще мне важно получать радость в работе. И когда она дарит такие эмоции и другим, это приносит еще большее удовольствие. Я же не сама от себя кайфую в кадре, а от того, какой продукт получается на выходе.
– Кто выступает в качестве критика вашего творчества? Самокритичны ли вы?
Я любитель покопаться. Думаю, многие актеры с этим сталкиваются, когда после кастинга или смены тебе приходит озарение, как же можно было сыграть лучше определенную сцену. Я бы хотела овладеть таким суперскиллом, чтобы до тебя доходило перед съемкой, а не после (смеется). И чтобы потом не появлялись мысли, что ты что-то пропустил, не дожал или не обыграл. Думаю, у каждого «думающего» актера это происходит.
– Чьей критике/советам вы доверяете?
В первую очередь, профессионалам кинематографа из моей сферы, которые понимают специфику работы. Это режиссер, оператор и другие актеры.
Сложно конструктивно относиться к обывательской критике зрителя. К примеру, когда есть сценарный провтык, в этом обвиняют актера в кадре. И не все задумываются, что не актер пишет сценарий. Да, бывает не очень хорошо написанный текст. И тебе иногда элементарно не хватает времени, чтобы это заметить и устранить проблему. Тогда приходится играть, уже как есть. Это происходит из-за того, что большинство проектов в Украине пока не дотягивают до высокого уровня качества.
– Как изменилось ваше представление об актерской профессии? Что вы о ней думаете сейчас? Это сложная профессия?
Это круглосуточная «пахота». Но и большое удовольствие от того, чем ты занимаешься. Причем, мне если заходит текст, я не могу его просто выучить и прийти на площадку отыграть. Мне всегда надо узнать больше о своем герое, чтобы сыграть его максимально органично и оправданно. Поэтому я постоянно додумываю, что можно привнести в жизнь персонажа.
Если есть замечания к режиссеру, актера что-то не устраивает, то не надо приходить к нему и возмущаться, что тебе все не нравится. Я стараюсь приходить со своими идеями. И режиссер даже может взять какую-то из идей, если она совпадает с его видением. Это счастье для актера на самом деле – большинство моих идей действительно идет в работу. И я бы очень хотела, чтобы по итогам моего творческого пути кто-то из режиссеров вспомнил меня как профессионального человека не только в кадре, но и за ним.
– Актерам так легко разрешают вносить правки?
Все зависит от режиссера. Те, с которыми работала я, замечательные люди и грамотные профессионалы, которые сотрудничали со мной. Режиссера же подкупают горящие глаза, которые что-то предлагают. Он понимают, что человек не просто пришел отработать смену. А мне приятно, что я могу внести лепту в создание продукта, не просто проговорив свой текст.
– Для Вас работа актрисы сложная тем, что она творческая, и не имеет четких правил, как в математике?
Определенные каноны конечно есть, к примеру поведение в кадре или понимание жанра. Правила есть в плане ответственного подхода к работе, за которую ты получаешь деньги: важно держать себя в физической и психоэмоциональной форме. Но соглашусь: если и есть рамки в творчестве, они в твоей голове. И со своими рамками я тоже стараюсь работать, ведь я многого еще не знаю и многому мне надо научиться.
– Многие актрисы говорят, что играть отрицательных героинь интереснее. А какие роли вам ближе?
Все зависит от истории. Одинаково интересными может быть и позитивный, и отрицательный персонажи. Мне важно, чтобы история меня увлекала и я ей верила – тогда мне все равно, какая роль. Лет 10 я играла только типажи «хорошей девушки». Пока судьба не подкинула Мотрю, за что я до конца дней буду благодарна Наташе Ворожбит (шоураннер и сценарист «Спiймати Кайдаша» – ред.).
Мне важно и ценно, что она как автор сценария доверила мне эту роль. Это такой кредит доверия, который я должна была оправдать любой ценой и доказать, что меня взяли не зря. Я сгорала дотла на съемках, работала на износ, меня так сильно заряжал этот проект. Ты приходишь на площадку, надеваешь леопардовые пластиковые сережки и зеленый топик и ты уже себе не принадлежишь. «Воно несеться і усьо».
– Какие проекты в вашей творческой карьере самые сложные?
Пока мои два главных проекта: «Спiймати Кайдаша» и «След». Оба мне принесли огромное удовольствие. Скажу, что по условиям работы – «След» сложнее. Это большая выработка, мало сна и от этого начинаешь хуже соображать, работа зимой в -17 градусов на улице без шапки, когда руки, ноги и рот замерзают.
Но у нас классная группа – это то, что всегда поддерживает. Ты приходишь на площадку, а тебе все улыбаются, и ты от этого всех рад видеть. Мы можем и в час ночи с оператором переписываться из другой съемочной группы, писать друг другу, что соскучились.
Даем друг другу смешные клички. Мои: «Гайворонишка» и «Катюша-кожаные штанишки». Из-за того, что на примерке я как-то была в кожаных штанах. Эта дружность команды компенсирует тяжелые условия работы.
– Есть ли у вас настоящие друзья среди коллег по сцене (съемочной площадки)?
Я бы сказала, хорошие знакомые. Друзья в моей жизни появились раньше. Но я буду рада, если мы с кем-то подружимся, ведь нам еще год, как минимум, работать вместе.
– А есть ли образы в мировом кинематографе, которые вам хотелось бы повторить? Или актеры, чье творчество служит для вас ориентиром?
У меня есть любимая актриса, которой я вдохновляюсь, восхищаюсь и пересматриваю все фильмы с ее участием. Это Мерил Стрип. Я считаю ее гениальной. То, что она делает в кадре, это отвал башки.
– Что для вас значит любовь? Какова роль любви в творчестве человека?
Ой, это очень сложно объяснить словами. Важно ничего не ожидать от любви, ведь в жизни оно получается совсем по-другому. Сейчас я на такой стадии, когда у меня все сложилось само собой, я не искала эту любовь специально.
– Дайте какой-нибудь совет человеку, который задумался о том, что хочет стать актером.
Очень хорошо подумай. Это то, что нам говорили преподаватели и другие студенты на протяжении первого и второго курсов. В эту профессию надо идти, если жить без этого не можешь. А если ты допускаешь возможность, что ничего не получится, тогда не надо тебе это. А если ты идешь в эту профессию заработать денег, то это полный провал! В этой жестокой профессии нет никаких гарантий. Поэтому деньги – лишь приятный бонус. Актер может кайфовать и за бесплатно.
– Если говорить о сериале «След» – что роднит вас с вашей героиней-капитаном Червоной?
Она, как персонаж, мне более-менее понятна. Я люблю играть медиков или полицейских. Все, что касается униформ – это мое. Ее собранность и целеустремленность – тоже мне близки. Но я не могу сказать, что Катя Червона на 100 % похожа на меня – мне бы не хотелось так думать.
– Зрители в восторге от вашей героини, а вы довольны своей работой?
Нет предела совершенству. Для актера сказать «я собой доволен» – это все, можно уходить из профессии. Что значит «доволен»? Ты уже лучше всех? Лучше Мерил Стрип?! (смеется). Всегда есть стимулы, которые сподвигают развиваться дальше.
– Что оказалось самым трудным на съемках? К чему вы не были готовы?
Сложность заключается скорее не в какой-то эмоциональной сцене или состоянии, в которое тяжело погрузиться или из которого тяжело выйти. Это больше про физические условия: съемки в жесточайший мороз, высокая влажность, ветер, ты настолько замерз, что не чувствуешь свое тело и не можешь проговаривать текст. Это очень изматывает.
Смотрите продолжение сериала «След» с понедельника по четверг на СТБ!
Фото в тексте: пресс-служба канала СТБ
