Почему тебе достаются не те мужчины. Консультирует психолог

И не надо говорить, что с тобою такого не случалось.С разочарованиями в любви сталкивалась каждая из нас. Но одно дело, когда неудачный опыт остался в воспоминаниях. И совсем другое, когда каждый роман заканчивается печальным осознанием: это снова не тот, и нам не по пути. Как в песне Макаревича: «А дома счет за газ и за свет. И некормленый кот. Ей двадцать семь лет. Она еще не дурна и не ее вина, что все время с кем-то и все время одна». А может, и не одна – если и штамп, и дети, и квартира, и уже «никуда не деться», но все равно в сердце горькое «не он, не такой».

 

Откуда эта неудовлетворенность?

 

Наша задача – найти ее корни. И понять самое главное: а чего ты, собственно, ищешь? Ибо, как резко сказано в одном анекдоте, если третий муж бьет по морде, дело не в муже. Любая повторяющаяся ситуация – показатель того, что причину неудач нужно искать в себе. Любовные сценарии запускаем мы сами. Под влиянием родительских программ, собственных комплексов, прошлого опыта, страхов или… скрытых желаний.

 

Пример из жизни: обеспеченная и очень привлекательная студентка Лена стоит на остановке и рыдает, размазывая тушь. Ее случайно встречает родная тетя и спрашивает: «Леночка, что случилось?» «Меня опять бросили!» – белугой ревет Лена. «В который раз?» – уточняет тетя. «В четверты-ы-ый!» «Знаешь что, дорогая, – вздыхает тетя, – а ведь тебе нравится, когда тебя бросают». Лена перестает плакать и удивленно вскидывает брови. «Ну вот скажи, разве тебе плохо? Ты бедная несчастная девочка, которую нужно пожалеть. И все станут тебя утешать. Ты же так страдаешь! Подружки будут сочувствовать, папа даст денег, мама приготовит твой любимый торт с вишнями. И тебе будет хорошо в своем горе: ты ведь тешишься им! А потом ты найдешь другого мальчика, но и он бросит тебя – ведь ты сама этого хочешь и подтолкнешь его к этому». Лена на тетю обиделась. Но над ее словами задумалась. И через год вышла замуж.

 

Ольга, Наталья и Ирина, к сожалению, не встретили на остановке мудрую тетю. И испытание «не теми мужчинами» прошли в полной мере. Наш психолог разработал для каждой из них свою программу – с установкой на счастливый финал. Возможно, какие-то советы ты найдешь полезными…

 

История 1

Они садятся мне на шею

 

Рассказывает Ольга, 32 года, зам. директора частной фирмы, Киев

 

Мне 32 года, моей сестре – 30. У нее – заботливый муж, дети, своя квартира, семейный уют. У меня – постылая работа и одиночество, даже угла своего нет – жилье снимаю. Мы со Светкой часто думаем: ну почему же мне так не везет? Ведь мы с ней все делали вместе. Гуляли в одних компаниях, учились в одном вузе, все друзья у нас – общие. Только вот Светка встретила достойного, а мне вечно достаются «сирые и убогие».

 

Начну со Славика. Пришел к нам в 10-м классе: косая челка, гордый взгляд. Я, на правах отличницы, тихонько попросила классную пересадить новичка за мою парту. Через месяц он уже вовсю списывал у меня контрольные, а по вечерам провожал домой. Я влюбилась. Славка этим с удовольствием пользовался. С моей помощью сдал выпускные, поступил. Он стал моим первым мужчиной. Мы собирались играть свадьбу и жили у него. Училась я за нас двоих: все рефераты, контрольные, курсовые писала в двух экземплярах. При этом еще и устроилась на полставки на кафедре секретарем. Славка жил в свое удовольствие: смотрел телек, играл на компьютере, пропадал с друзьями. Когда мне было особенно тяжело и я взывала к его совести, он отвечал: «Олькин, ты же у нас умная, сильная. Посмотри на меня – я без тебя ничего не стою. У меня мозгов нет, руки не из того места растут. На тебя в моей жизни одна надежда!» Мне его становилось жалко… Однажды застала его с нашей одногруппницей. Он, правда, вымаливал потом прощение, дескать, «она сама пришла». Но я собрала вещи и уехала.

 

Долго приходила в себя. И решила – все, больше в моей жизни такого не будет! Найду настоящего мужика. Через полгода поехали с сестрой на море, там познакомились с компанией ребят постарше, тоже киевлян. Сестре сразу понравился Никита, а мне Павел. Умный, целеустремленный, яркий, даже во внешности скользило что-то героическое – высокий кареглазый брюнет с волевым подбородком. И как-то сразу у нас сложилось. Он мне казался идеалом. Вернулись домой, еле расстались на вокзале, договорились встретиться на следующий день. Только пропал мой Пашка. Сам не звонит, на мои звонки не отвечает. Я из гордости прождала 3 дня, потом решила: поеду к нему домой (адрес у меня был), и будь что будет. И вот приезжаю, звоню в дверь – минут через 5 открывает мне… Нет, это был не Паша.

 

Отечное лицо с трехдневной щетиной, залитый какой-то бурой гадостью спортивный костюм, страшный перегар, язык заплетается. Увидел меня: «О, а вот и О-о-оля, проходи, любимая, посмотри на своего Павлушу во всей красе!» Боже, как же мне грустно стало! Естественно, я не могла его такого бросить, несколько часов приводила в чувство и убирала погром в квартире. Когда на следующий день он в себя пришел, целовал-обнимал: «Олька, прости мой грех, оставайся со мной, ей-богу пить не буду!» Осталась. Он и правда несколько месяцев в рот не брал ни капли. И это, наверное, было самое счастливое время моей жизни. А потом у него случилась неприятность на работе, и, пока я была у мамы, он снова ушел в запой… Я плакала. Уговаривала лечиться, а он кричал: «Я не болен! Пару раз расслабился – это еще не преступление!» Через год все-таки убедила пойти закодироваться.

 

Продержался он четыре месяца, а потом сорвался. Но я и тогда не ушла, очень уж сильно его любила. Да и когда не пил, Паша был просто мужчиной-мечтой: по дому помогал, заботился (мог и завтрак в постель подать), нежные слова говорил. И на работе у него все удавалось: хорошие деньги приносил, баловал подарками. А вот такая напасть – алкоголь – испортила ему жизнь. Пить он начал еще подростком, после смерти отца. 5 лет я с ним воевала. Сестра уже давно сына нянчила (она замуж за Никиту вышла), а я все с Павлушей, как с ребенком, возилась. А потом не выдержала – ушла. После того, как однажды пришлось его, грязного, в обмоченных штанах, забирать из участка. Поняла, что не видать мне с ним нормальной жизни… Кстати, вот же ирония судьбы: мой уход подействовал на Пашу, как ушат холодной воды. Говорят, он бросил пить и женился. Только я о его жизни стараюсь ничего не узнавать – слишком больно...

 

Время шло. Я решила попытать счастья с помощью интернета. В чате познакомилась с Максимом – скромным, тихим офисным клерком. Сложно сказать, чем он привлек меня. Но скользило в нем какое-то неуловимое обаяние, интеллигентность… Мы стали встречаться. На третьем свидании Макс торжественно сообщил: «Оля, не хотел тебя шокировать, но считаю, что с моей стороны нечестно об этом умалчивать. У меня больное сердце. Если хочешь, ты можешь оставить меня, я пойму. Жить с сердечником – радость еще та». Мне стало не по себе: «Все так серьезно?» Макс промолчал. «Забудь! – сказала я. – Я с тобой!».

 

Только когда мы стали жить вместе, я поняла, что имел в виду Макс. Во-первых, ему требовалась специальная диета: минимум соли, все вареное-пареное. Я с трудом жевала недосоленное рагу, но мысль приготовить себе ужин отдельно казалось кощунственной. Во-вторых, режим дня для Макса был священным: он ложился спать в десять вечера и ни минутой позже. Из-за этого мы не могли засидеться допоздна у гостей, сходить на концерт или в театр. Но я не настаивала – видела, что он сам из-за этого страдает. В-третьих, «сердце» было для Макса веским аргументом во всех спорах. Когда я просила его помочь с закупкой продуктов на неделю, он отвечал, потупив взгляд: «Ты же знаешь, я бы с радостью, но у меня больное сердце». И смотрел на меня так жалобно, словно извиняясь.

 

Никогда не наезжал, не поднимал голос. И мне его было очень жалко, я делала все, чтобы он чувствовал себя счастливым. Макс много времени проводил на медицинских сайтах и форумах. Я хотела понять, в чем его проблема, но он всегда говорил: «Это очень сложно». Однажды, когда его не было дома, я откопала его медицинскую карточку. Диагноз звучал действительно угрожающе: пролапс митрального клапана. Но, открыв медицинскую энциклопедию, я узнала, что это заболевание – совершенно неопасное, с ним живут десятки тысяч людей! Я пыталась открыть Максу глаза, объяснить, что он практически здоров, что мы можем ужинать шашлыками и до ночи гулять по городу. «Ты ничего не понимаешь! – грустно отвечал он, бледнея. – Это очень, очень серьезно». Я поняла, что от вареных овощей мне никуда не деться... Со временем моя жизнь превратилась в обслуживание «сердечника», любившего свою надуманную хворь больше, чем меня. Из-за болезни Макс почти ничего не делал по дому, не стремился заработать (чтобы нормально жить, я ушла с кафедры в частную фирму и пахала по 10-11 часов в сутки). Из-за пролапса же Макс не хотел заводить детей. Когда я поняла, что он своего решения не изменит, я оставила его. Сейчас снова одна. С мужчинами знакомиться просто боюсь. Не верю уже в свое счастье.

 

Комментирует Марина Препотенская, психолог, кандидат философских наук

Ольга стала для мужчин мамой

 

Несмотря на различия, все мужчины нашей героини идеально подошли для реализации ее основного инстинкта – материнства. Очень часто по отношению к мужчинам женщина проявляет именно этот инстинкт, особенно, если собственных детей Бог пока еще не дал. Подобное поведение поощряется в обществе мифом: «мужчина – это большой ребенок».

 

Жалела, плакала, обслуживала, училась и работала за двоих, не могла бросить, носилась как с ребенком, – этими словами Ольга передает суть своих отношений с избранниками. Забавно, что изначально она, воспринимая мужчин чисто визуально, очаровывается признаками силы. «Гордый взгляд», «волевой подбородок», «что-то героическое» в облике кажется ей воплощением мужества. Но девушка не дает своим мужчинам ни единого шанса эту самую мужественность проявить. Видимо, девиз «Я САМА» является подсознательным жизненным кредо Ольги. Она полностью инициирует отношения со своими спутниками, начиная с детской идеи – попросить учителя посадить понравившегося мальчика рядом. Преодолевая «гордость», сама разыскивает после отпуска Павла, сама бросается упорядочивать его жизнь. Неудивительно, что последний ее избранник воплощает уже стопроцентное психологическое иждивенчество. Так в жизни Оли роль заботливой мамочки доходит до абсурдного финала – роли няньки при взрослом мужчине.

 

Совет. Выбирая «материнскую» стратегию общения с мужчинами, женщина парадоксально омужествляется – маскулинизируется, ибо заставляет себя всегда быть сильной, держать все под контролем, единолично принимать жизненно важные решения. Это закаляет характер, но гасит женственность (заметьте, друг даже переделывает имя героини на мужской манер: «Олькин»). А теряя ее, женщина перестает притягивать сильный пол. В итоге она остается без поддержки и заботы. Выход для Оли – сказать «Стоп!» своим волевым устремлениям. В общении с мужчинами оставаться душевной, но не пришпоривать события. Держать паузу. Дать возможность мужчине проявить инициативу. А если с его стороны решительных шагов не последует? Пусть вспомнит строчки Высоцкого из песни о друге: «Значит рядом с тобой – чужой. Ты его не брани – гони!»

 

История 2

Ищу творческих личностей

 

Рассказывает Наталья, 34 года, филолог, Харьков

 

Я постоянно влюбляюсь не в тех парней, а потом по нескольку лет собираю себя по кускам, обещая себе, что никогда-никогда больше не увлекусь богемной личностью. И снова наступаю на те же грабли. Моя первая любовь – Вовка, сосед, хулиган и рокер. От него балдели все девушки в нашей округе. Когда он, потрясая своими цепями и длинными волосами, перебирал струны и с деланной хрипотцой пел Цоя, я, шестнадцатилетняя отличница, теряла голову.

 

Сделала все, чтобы считаться в его кругу своей, надела феньки, драные джинсы и даже освоила четыре аккорда. А еще – научилась курить, пить портвейн из горла и преданно любить рок-н-ролл. Мы собирались в подъездах и на чердаках, несколько раз за нарушения общественного порядка наша веселая компания попадала в милицию. Но его отец, военком города, каждый раз выручал. Родители были шоке, когда я заявила, что ухожу к Вовке. Довольно скоро отцу моего мужа надоели его «финты», и парень загремел в армию... Поначалу я собиралась его ждать. Чтобы немного прийти в себя, отправилась автостопом на рок-фестиваль в Питер. Мы остановились в квартире у тамошнего неформала. Дюша, он же Андрей, был художником. После недельного загула он решил нарисовать мой портрет и я… осталась там на год, срочно переведясь в своем университете на заочное отделение.

 

Поначалу все было здорово – мы иногда продавали его картины заезжим иностранцам и кое-как сводили концы с концами. И сейчас я порой его вспоминаю – как мы спали на скамейке, после того как развели мосты, купались голышом в Финском заливе неподалеку от Петергофа, как он рвал мне цветы на клумбе возле Смольного и на последние деньги покупал шампанское и шоколад – без него я жить не могла, как на нашей кухне собиралась разношерстная компания и мы спорили до утра, как попали на квартирник Бориса Гребенщикова…

 

Но однажды, вернувшись после сессии на три дня раньше – хотелось сделать сюрприз, – я обнаружила в Дюшиной квартире девушку в моем собственном халате. «Лариса будет жить с нами, я тебя люблю, но и ее тоже!». Я тогда считала себя девушкой передовых взглядов, но оказалось, не настолько. Вернулась в родной город, с горем пополам окончила университет, стала работать литредактором в газете. Романов у меня не было несколько лет! Однажды главред представил нам нового сотрудника отдела светской хроники. Я снова не устояла! Ироничный, язвительный, такой стильный в своих узких джинсах и с непременным шелковым платком на шее, Влад так походил на голливудского актера!

 

По-видимому, от меня исходили такие флюиды, что парень стал проявлять ко мне интерес. Узнав, что я без ума от постановок одного очень известного театрального режиссера, он каким-то неведомым мне образом «пробил» проходку и на меня. А потом провел на светское мероприятие, где театральные звезды общались в непринужденной обстановке с журналистами и отцами города. Томный вечер закончился у него дома, откуда он предложил мне не уходить. Я не уходила почти полгода – мне нравилось готовить ему ужины, наглаживать рубашки… Только на тусовки он меня с собой больше не брал, а сам задерживался все чаще. Сотрудники, которые всегда в курсе всех дел, рассказали, что часто видят моего Влада с юной красавицей, дочерью одного из владельцев местного телеканала.

 

«Понимаешь, я не хочу загнивать в этой вшивой газетенке, собираюсь пробиться в телевизор, и женитьба на Юле мне в этом поможет», – признался он, когда я приперла его к стенке. Я снова осталась одна. Мне пришло в голову, что с комплексом «влюбчивой вороны» пора что-то делать. И я вышла замуж за первого, кто предложил, – своего одноклассника. Мы встретились случайно, и я его даже не узнала… Он давно состриг свои волосы, стал носить костюмы – как положено адвокату и совладельцу семейной юридической конторы. Роман наш развивался несколько старомодно – с визитами к родителям, цветами маме, гарантиями содержать меня, холить и лелеять папе и сексом после свадьбы. А дальше – как в известной песне «Крематория» «Моя бывшая подруга сейчас растолстела – сидит дома, варит борщ…» И, как ее героиня, я ощущала себя вполне счастливой – родилась дочка, муж в нас обеих души не чает. А мне все эти годы было невыносимо скучно, не покидало ощущение, что все это происходит не со мной, что вот-вот проснусь, что живу не своей жизнью. Пока не встретилась в интернете со своей первой любовью. За эти годы он успел стать писателем и сценаристом. Пробежав глазами его рассказы, выложенные в Сети, я поняла, что снова в него влюбилась…

 

Комментирует Марина Препотенская, психолог, кандидат философских наук

Наташе пора взрослеть

 

Наталья жаждет приключений и экстрима. Ее беспокойной натуре вроде бы соответствуют только неординарные личности и поступки. Но действительно ли девушку привлекают Личности? Стремится ли она сама стать личностью, слепо подражая своим избранникам в стиле жизни, но не углубляясь в саму жизнь? Мужчин она воспринимает поверхностно, соответственно, так сказать, их имиджевым харктеристикам. Ее воображение поражают в основном побрякушки и аксессуары богемного образа жизни, знаки престижа и «избранности» – феньки, рваные джинсы, рок-н-ролл, общение со звездами театра, шоу-бизнеса, сильными мира сего. Не исключено, что такое «мировоззрение» Наташи сложилось как подсознательный протест против пуританскиого семейного воспитания.

 

Поведение бывшей девочки-отличницы и ее веселой компании – это очевидное бегство от устоявшихся социальных норм и в то же время – слепое следование «нормам» богемной, якобы свободной жизни. Налицо – явный экзистенциальный кризис, судорожный поиск смысла жизни и сильных чувств. Не имея собственной модели смысла, Наталья живет жизнью других и тешит себя иллюзией праздника. Отсутствие настоящего душевного микромира в отношениях с мужчинами, поиск переживаний с сугубо публичным оттенком, привычка к самолюбованию, позе создают мир игры – увлекательный, но лишенный истинной любви и сочувствия. «Нормальная» жизнь с бывшим одноклассником (примечательно, что даже имя своего мужа Наталья не указывает) – не «смотрится», не дает театрального эффекта, эпатажа, а потому не интересна героине.

 

Совет. В юности многим людям кажется, что свобода и самоутверждение начинаются с отрицания традиций и общепринятой морали. Берет верх инфантильное желание стать непохожим на других, а значит, выделиться любым способом. Плохо, когда такой стиль жизни сохраняется и в зрелом возрасте. Вечные дети, ищущие праздника и, кстати, создающие немало проблем своим ближним, не берут за труд задуматься об истинных ценностях. Для подобных натур, обожающих праздник и накал игры, одним из выходов может стать выбор соответствующей профессии, где именно такие наклонности и реализовались бы. Школа и вуз для Наташи – это дорожки, по которым ее ведут явно родительские советы, а не собственные желания, и потому личностная реализация девушки осталась за бортом… Но ведь только найдя себя, можно найти свою половину – того, кто нужен!

 

История 3

Я знаю, что такое жестокость

 

Рассказывает Ирина, 28 лет, кассир, Львов

 

О том, что мужчины бывают заботливыми, внимательными и нежными, я узнала совсем недавно. До этого жизнь сталкивала меня с другими представителями этого племени: грубыми, циничными, жестокими. И первым в списке был мой собственный отец.

 

Воспоминание из детства. Нам с братом еще нет 7. Мы тихо, как мыши, играем в кухне: папа пришел с ночной смены и спит. Внезапно брат задевает плечом кувшин, он летит на пол и с грохотом разбивается. В кухню залетает разъяренный отец и начинает не разбираясь, выкрикивая ругательства, лупить нас с братом по чем попало. Мама, прибежавшая на шум и пытающаяся защитить нас, получает свою долю… Сказать, что мы боялись отца, – не сказать ничего. Мы ненавидели его. При нем старались быть тише воды, ниже травы. Но он всегда находил, к чему придраться. Не помыла посуду, не вытерла пыль, слишком громко включила телевизор… Бывали, конечно, и светлые периоды, когда он вдруг становился нормальным папой: водил на аттракционы, покупал конфеты. Но длились они недолго. Когда мне было 12 лет, отец от нас ушел – встретил другую женщину. Казалось бы, наконец мы могли вздохнуть свободно. Но в моем брате вдруг стали проступать черты отца. Маму он не слушал, а меня тоже мог и оскорбить, и ударить. Словно отыгрывался за то, что во время отцовых побоев ему, как старшему, доставалось больше…

 

Я очень рано уехала из дома в другой город. В училище поступила не сразу, год перебивалась, чем могла. А потом настала студенческая жизнь. За мной ухаживали сразу двое ребят, хороших, из нормальных семей, но как-то молчало сердце. А увидела Димку – и что-то внутри сломалось. Знала, что он «трудный», хулиган, но готова была за ним на край света бежать. Правда, любовь наша продлилась недолго: мы компанией отдыхали на речке, и Димка шутки ради, чтобы насмешить народ, сбросил меня с лодки, хотя знал, что я не умею плавать. Я кричала, а лодка отплывала все дальше… Потом один парень испугался: «Да она правда тонет!» – и вытащил меня.

 

На последнем курсе на дискотеке познакомилась с Орестом. Был он из Западной Украины, невысокий, худой, а такая силища в нем чувствовалась! От одного голоса мурашки по коже бежали. На меня он внимание обратил не сразу – сначала положил глаз на мою подружку, но что-то у них не пошло. Я же ждала его появления, как праздника… Видела, что он вспыльчивый, заносчивый: если что не так, мог ногой топнуть, разбить что-то, рассердиться и уйти. Но мне нравилось, что он хозяин своему слову, что живет по принципу: сказал – сделал. После окончания училища помыкались мы с работой, ничего путного не нашли – поехали к нему на родину, где и свадьбу сыграли. И началась моя новая жизнь. Никогда я, городская, не думала, что в селах люди так вкалывают. Вставала с петухами, спать ложилась за полночь. Мать у Ореста была больная, еле ходила, вся домашняя работа – на мне. Когда Вася родился, вообще в гору глянуть некогда было.

 

А Орест строгий был: не угожу – не разговаривает со мной, денег не дает. Я прошу: «Дай хоть Ваське комбинезон купить, зима на носу», а он мне: «Хай у моєму старому пальті ходить, нема чого до свиней виряджатися!» Такого, чтоб он мне какой подарок купил или просто слово ласковое сказал, – за всю нашу жизнь и не припомню. Всегда хмурый, угрюмый, недовольный. Даже любовью занимались как-то по-военному. Как Васька подрос, велел мне искать работу, а какая в селе работа? Пошла полы мыть в школу. Потом директору меня жалко стало, определил завхозом. А он мужчина был видный, и люди стали из зависти говорить, что не просто так он меня в должности повысил… Никогда не забуду тот день. Орест пришел с работы рано, не сел ужинать, как всегда (было заведено, что к его приходу на столе должен стоять борщ, второе – все свежее, дымящееся), а сразу ко мне. И давай распоследними словами меня называть: и «шалава» я, и «сука городская», и чего только не говорил, а потом схватил половник да как даст – еле увернулась, чтоб не по голове.

 

Васька плачет, а Орест давай меня бить. Методично так. Уже и мать его за меня вступаться начала. Успокоился только, когда я сознание потеряла. Потом я две недели лежала в больнице в пригороде. Орест пришел меня забирать как ни в чем не бывало. Я зашла в хату, посмотрела в зеркало. Старуха – а мне еще и 30 нет! Были у меня кое-какие деньги отложены. Я собрала самые нужные вещи, взяла Ваську, дождалась момента – и уехала во Львов. Там разыскала подругу по училищу, первое время жила у нее. Она и с работой помогла. Знаю, что Орест искал меня, и к ней приезжал, но она меня не выдала.

 

Следующий роман у меня случился только 2 года спустя. Я работала кассиром в маленьком магазинчике, и туда часто заглядывал мужчина лет 40 – жил рядом. Оказывал мне знаки внимания, приглашал на кофе. У нас завязался роман. Особых чувств у меня к нему не вспыхнуло, но я понимала, что Ваське нужен отец, да и мне пора устраивать свою жизнь. А в Степане чувствовался хозяин. И я решилась на переезд. Не прошло и месяца, как я стала улавливать в новом муже черты Ореста: он стал требовательным, придирался к каждой мелочи, контролировал расходы. Нет, руку на меня он не поднял ни разу. Но мог оскорбить, унизить. Я понимала, что счастлива с ним не буду, а уходить боялась. Однажды после очередного скандала сын, который отчима не любил, сказал мне: «Мама, почему ты терпишь такое? Давай снова жить вместе – нам было так хорошо!» И пусть мы с Васькой снимали комнату у бабушки, а у Степана был целый дом, я все-таки уехала. Причем единственное условие, которое поставил мой «экс», было вернуть ему все подарки…

 

Сейчас я живу с сыном, но не так давно познакомилась с Сашей – двоюродным братом той моей подруги из училища. Он – водитель маршрутки, на 2 года младше меня. Полноватый, улыбчивый. Очень нежно ко мне относится, каждый день звонит, иногда встречает с работы, но сделать первый шаг не решается. А мне сложно пойти навстречу, открыться. За годы унижений я замкнулась в себе, никому не верю. Вижу, что Саша другой, но воспринимаю его скорее как брата… Может, мы и сможем быть счастливы, время покажет.

 

Комментирует Марина Препотенская, психолог, кандидат философских наук

Ирина – «магнит» для садистов

 

Ирина с детства жила в атмосфере домашнего насилия, не могла противиться выпадам отца, потом – брата. Видела мать, страдающую от побоев. К сожалению, наши законы, в отличие от европейских, реально никак не защищают детей и женщин в случаях семейных конфликтов. Но парадокс состоит в том, что, даже имея родителей-выродков, ребенок по-своему их любит. Ведь выбирать не из кого, это – единственные его отец и мать, какими бы они ни были. Поэтому подсознательно маленький, а потом уже и взрослый, человек ищет хоть какие-то черты, которые могут стать основой для теплого чувства. Если таковых не наблюдается, даже недостатки подсознательно переделываются в достоинства. Таким достоинством для Иры стала физическая сила, присущая ее грубому отцу.

 

Для нее она превратилась в опознавательный знак мужественности, чуть ли не в основной признак мужчины. Поэтому и молчит ее сердце при встречах с интеллигентными толерантными парнями. Носители физической силы – явные хулиганы, как Димка или Орест (на вид щуплый, но со скрытой силищей и голосом, от которого «мурашки по коже»), – вот кто притягивает Ирину по-настоящему. Но подобное притяжение реализуется только в паре сила – слабость, поэтому Ирине ничего не остается, кроме как постепенно превращаться в жертву, повторяя мамин сценарий женской доли. Иррациональная программа психологического мазохизма, во многом обусловленная детскими переживаниями, превращает героиню прямо-таки в магнит для садистических личностей. Она мученически терпит и непосильный труд, и скупость, и хамство в интимной жизни, а физическое насилие становится закономерным заключительным аккордом в этих «любовных» садо-мазохистских пьесах.

 

Совет. Мужчины с садистским комплексом, по-своему глубоко несчастные, делают невыносимой не только свою жизнь, но и жизнь своих женщин и детей. Физическая грубость замещает духовное бессилие таких людей. Если человек, поднимающий руку на женщину или ребенка, вам по-прежнему дорог и вам кажется, что эти случаи – просто «затмения», вы можете попытаться вместе с супругом проделать трудоемкую психоаналитическую работу у специалиста. Но, как показывает опыт, домашние садисты с трудом поддаются лечению. Порой они очень быстро соглашаются, как нашкодившие дети, со своей виной, обещают, что такое больше «никогда не повторится», но так же быстро возвращаются к прежней «практике». Поэтому лучший способ избавить себя от унижений подобного рода – своевременное бегство. Даже если боль стала привычной, терпеть хроническое домашнее насилие – это все равно что закапывать себя заживо. Иногда позиция жертвы дает дивиденды – сочувствие и участие близких, друзей. Однако это никогда не заменит истинных равноправных чувств мужчины и женщины – полноценных сознательных личностей, любящих друг друга! И у Ирины есть все шансы найти себя в таких отношениях с Сашей.

 

Разочарование в любви – это, по сути, «ножницы» между иррациональными чувствами к конкретному человеку и разумом, который ориентирует нас на то, что «надо». Но как понять, не хотим ли мы слишком много? Не придираемся ли? Психологи составили шкалу из 6 признаков, по которой ты можешь проверить своего партнера на «профпригодность». Если во всех пунктах он получил «зачет», но ты недовольна, значит, либо не любишь его, либо у тебя завышены требования к мужчинам.