Иван Охлобыстин: "Мне страшно повезло с женой!"

2 Август, 2012

Он говорит простые вещи – но люди внимают с живейшим интересом. Он умеет пошутить и обычно  в интервью блещет остроумием.  Но в беседе со мной Иван Иванович был серьезным и даже философичным...

Вы с женой воспитываете шестерых детей. Время друг для друга остается?

Я очень стараюсь сохранить романтизм. Пишу Оксанке оды, признаюсь со сцены в любви. Она за это даже ругать меня пробовала. А вообще к Оксанке очень сложно подступиться. Золото она не приемлет категорически. Ее меньше всего на свете интересуют побрякушки. Ксюша – это правда сухой выжимки. Она никогда не врет! Так что мне страшно повезло с женой, и я стараюсь отплатить ей какими-то  романтическими штучками. А однажды мы с ней встретились на середине моста и поцеловались. Мы вообще часто гуляем, в кафешки ездим. У нас энергичная семейная жизнь.

Часто делаете жене подарки?

Пытаюсь, но это нелегко. Однажды мы пошли покупать духи. Она мается, стесняется, ничего не выбирает и жутко меня ругает. Диких усилий мне стоило выяснить, что ей нравится. Покупка шубы – это вообще отдельная история. Я ей говорю: «Оксанка, мы с тобой 15 лет живем, а у тебя нет шубы. На меня наши ребята с укоризной смотрят, даже неудобно как-то. Есть правило: долго живешь с женщиной – купи ей шубу. Себя не жалеешь, так меня пожалей».

Пошли мы в магазин. Продавец глянул на Оксанку, прикинул размер и начал выносить шубы. Смотрю – Оксанки нет. Убежала! Эта история повторялась несколько раз. Но таки удалось мне одеть жену в шубу! А еще одну шубку  мы купили в Сибири. Она похожа на ту, которую  Маленькая разбойница подарила Герде в мультике  «Снежная королева». Но Оксанка стесняется в них ходить. Говорит, что нехорошо выпячивать богатство.

Оксана – актриса. Она не хочет сниматься в кино?

Нет. Я ей тысячу раз предлагал. Все конторы, которые есть в Москве, предлагали ей роли. Она от всего отказалась.  Согласилась только один раз – сыграла маму девочки,  которая умирает от простуды. Но тот фильм снимался  для церкви. А вообще она – реактор, она космическая,  она – королева-мать. У нее много подружек и очень насыщенная церковная жизнь. Тем не менее к жизни Оксана относится по-спартански, она мегахристианка.

Сколько лет вы женаты?

Мы вместе 17 лет, и живем очень счастливо.

В чем секрет?

Все просто: мы не врем друг другу. Если что-то не нравится (а мне или ей много чего может не нравиться), мы честно говорим об этом. Мы можем спорить, ругаться, ворчать друг на друга. Но мы понимаем, где – правда, а где – нет.

Не боитесь, что  у ваших детей может не быть такой семейной идиллии?

Дети выросли в многодетной семье. Они ухаживают друг за другом, помогают по хозяйству с семи лет. Они очень быстро встают в общественную нишу. И у них появляется некая точка объективности. Конечно, как отец, я боюсь того, о чем вы говорите. Придет любовь, и я ничего не смогу сделать.  

Я их предупредил, что ни при каких обстоятельствах они не должны крутить романы с представителями иной веры  и расы. Но если и случится такое – я ничего не смогу сделать. Просто стану несчастным. Я говорю девчонкам:  «Если вы хотите, чтобы папа был счастливым, постарайтесь  выучиться и встретить свою любовь. Ведь вы девочки,  а для вас главное – стать мамами. Все остальное уже потом».

Как управляетесь с детьми?

У меня собственная педагогическая метода. Это и просмотр фильма «Семейка Адамсов», и стрельба из пистолета, и занятия физкультурой, и поход на концерт органной музыки, и совместное чтение. Каждый день перед сном  Оксанка читает детям маленький отрывок из Библии.  А потом объясняет, что к чему. Затем переходят к классике. Они у меня перечитали уже почти все.

Детей одинаково любите?

Ну как сказать… Дуся как-то обвинила нас в том, что мы ее любим меньше, чем Анфису. Я ей сказал: «Дуся, мы тебя любим не меньше, чем Анфису, мы тебе меньше внимания уделяем». Дуся младше Анфисы и Вари. Я пытаюсь ей объяснить, что Анфиса – первенец, и что когда у Дуси родится ребенок, она нас поймет. А Варя чуть не умерла у меня на руках. Она чуть не задохнулась. И я до сих пор не могу забыть этот последний всхлип. Поэтому я, конечно, более внимательно к ней отношусь. И я довольно часто это мотивирую.

Обычно младших балуют больше…

Да они все балованные. И тут уже ничего не сделаешь. Савва вообще перец такой. Он хороший, добрый. У него была любимая игрушка. Он так ее берег, насколько это возможно для шестилетнего. В итоге – подарил ее своему товарищу в церкви. Отринул он от себя эту привязанность!

Кому дети чаще доверяют секреты?

Баш на баш – и так, и так. Сначала девчонки мне про мальчиков рассказывают, а потом все равно с мамой откровенничают. Иной раз приходится мне перед мамой за них заступаться. У нас Оксанка – королева-мать, жесткая женщина. Постоянно мне говорит: «Перестань их защищать!»

Детей отпустите в актерскую профессию?

Я постараюсь, чтобы этого не произошло. Но Анфиса хочет. А если я ей буду говорить, что ни за что не отпущу,  это будет выглядеть ханжеством. Сам-то я – в этой профессии и зарабатываю этим на жизнь. Я не считаю актерство грехом, но это тяжелейший труд. Я думаю, что настоящий артист – театральный, с драматической установкой Станиславского или Чехова. А все остальные – это шабашники, случайные лица на рынке. И я тоже – шабашник.

Как думаете, можно ли оградить детей от пороков?

Дети смотрят на нас и наше окружение. Мы прожили очень сложную жизнь с Оксанкой. Все виды искушений, которые существуют, кроме самых чудовищных, мы миновали. И отношение к ним у нас смешливое. У нас дома матом никто не ругается: Оксанка пресекает на корню. Дети видят, как мы относимся друг к другу. Они берут пример с мамы.  А мама у них – древняя языческая богиня. Я восхищен ею.

В чем отказываете детям?

Краситься нельзя, Анфиске уши можно только в 16 лет проколоть. Но для нас это нормально. Курить нельзя, выпивать нельзя. Однажды после школьного праздника  я учуял запах спиртного. Так я ехал с ярым желанием разбить всю электронику на школьной дискотеке.  По дороге мой жар поутих. Я тогда сказал дочери:  «Дуся, давай обсудим, кто я тебе: папа-папа или папа-друг? Если папа-друг, то давай договоримся: ты не делаешь этого – я не делаю того».

У одной вашей дочки крестный отец – Михаил Ефремов, а у другой –Гарик Сукачев…

Миша очень хороший крестный, он всегда поздравляет Анфису с днем рождения, дарит ей всякое баловство.  И она его боготворит. Однажды какой-то журналист назвал Михаила грязным пьяницей – так Анфиса проплакала всю ночь. Хорошо, что этот журналист не попался Анфисе под левую руку, она у нас бьет одной рукой 200 килограммов.

Чего вы не прощаете другим?

Да я все прощаю! Сравниваю людей с собой и понимаю, что я такой же, как они, и даже хуже. Они сильнее  и справедливее меня, а я свои уголки гнилые знаю!  Нельзя простить разве что педофилов и маньяков.

У вас очень яркая жизнь. Если бы снимали о вас фильм, кому бы вы доверили играть себя?

Не знаю. Честно говоря, я себя не идентифицирую даже как образ. Я смотрю в зеркало и вижу свое отражение. Сказать, что я узнаю себя на фотографии раньше остальных,  не могу. Поэтому в этой роли скорее интересен буду не я, а набор обстоятельств. Мы – те, кто родился в 60-е годы, – последние романтики.

Часто полагаетесь на интуицию?

Я живу интуицией. Это когда за секунду все пазлы картины, накопленные в голове ранее, складываются, и ты понимаешь, что только так можно поступить. Интуиция иногда подводит, когда в ситуацию вмешивается личный фактор. В игру вступает гордыня: раз так, то пусть так и будет. А вот этого не должно быть. Нужно следовать здравому рассудку.

Не боитесь быть забытым?

Нет. Вы не представляете, какое это удовольствие – проводить время одному в пустой комнате! Я и раньше был одиноким. Я сценарист. Пишу ночами, и поэтому для меня находиться в компании, где много людей, – очень большой гемор. Я не тщеславен. Меня узнают на улице, и это мешает гулять. Но у каждого есть своя болевая точка. Моя – это литература. Вот если меня похвалят за эссе, то у меня,  как у младенца, потечет слюна.

А поклонницы в подъездах не досаждают?

А что мне? Мне 45 лет, я многодетный отец. Не радужные перспективы.

Собираетесь вернуться к священнослужению?

Собираюсь. Скорее всего, стану сельским священником, быстро познакомлюсь со всеми, и актерская профессия затрется. Еще,правда, не решил, в какой приход. Возможно, буду капелланом, так как я человек подвижный, либо отправлюсь на Крайний Север, например.

Вы – актер, режиссер, сценарист, драматург,  журналист и писатель… Кем себя считаете?

На первом месте, конечно, находится священнослужение, но пока я снимаюсь в кино, не могу этим заниматься канонически, чтобы не искушать верующего зрителя. А вообще это – литература. Все остальное – уже потом. Я получаю истинное наслаждение, когда заканчиваю какую-либо литературную вещь, – чувствую, что выполнил работу!

В сериале «Интерны», который транслирует телеканал «Украина», вы играете доктора Быкова. Не надоело?

Это очень хороший персонаж. Посмотрите, он бюджетник со своими «пирогами», он неустроен в личной жизни, но при этом любит. И он – педагог. Для Быкова главное – не спасать людей, а учить. И, несмотря на легкую стервозность, его любят. Сколько иду по улице, столько и слышу: «Здрасьте, здрасьте». Как в деревне. За эти несколько лет только пару раз ко мне фамильярно обратились. А вообще у меня очень хорошая аудитория, и я благодарен за нее Богу.

Есть ли у вас ограничения на съемочной площадке?

Сняться в эротической сцене – очень деликатное дело,  а с учетом сана это недопустимо. Но в гроб я абсолютно  спокойно лягу. Я до такой степени не мнительный,  что плевать хотел на все приметы. Моя бабушка говорила:  «Все приметы, Ваня, к деньгам». Я бабушку люблю  больше всех женщин на свете. И она права.

На что потратили первый гонорар с «Интернов»?

Я не помню. Но я не купил дом, как многие писали.  Мы живем по социальной программе, жилище выделили как многодетной семье, и когда младшему исполнится 18 лет — у нас дом отберут. И это справедливо. Дочки будут взрослыми, и у нас останется 4-комнатная квартира в Тушино... Честно, ничего особенного не покупал. Отдал долги — свои  и чужие, еще подарки, благотворительность. Когда мы плохо жили, нам многие помогали, а теперь пришел наш черед.

То есть деньги для вас ничего не значат?

И никогда не значили. Я всегда комфортно себя чувствовал в джинсах и кроссовках.

Текст: Оксана Данилюк

Источник фото: http://www.peopleschoice.ru