Украинка на войне. История женщины-миротворца
Юлия, хирургическая сестра. Служба в составе миротворческих сил в Либерии, 2004 г.
Я догуливала последние дни отпуска, как вдруг раздался звонок из госпиталя, в котором я тогда работала медсестрой: «Хочешь поехать в Либерию?» Я ответила: «Почему бы и нет?» Действительно, когда еще у меня, двадцатилетней девчонки, выпадет шанс побывать на Черном континенте? Когда самолет начал приземляться и в окне иллюминатора показались пальмы, я толкнула в бок свою напарницу: «Света, смотри, какая красота!» Приземлились, открылись двери, и в нос ударил едкий запах горячего каучука. Глаза сразу же стали слезиться. Я рванулась назад, к стюардессе: «Тетенька, можно я с вами назад полечу?» Та только покрутила пальцем у виска…
Дом без дверей
Представьте себе условия, в которых мы жили: вместо дома – армейская палатка (роль двери выполняет шторка), вместо тумбочки – ящик из-под боеприпасов, вместо кровати – раскладушка. По ночам я боялась заснуть: прямо по одеялу бегали мыши! Правда, горячая вода в душе была – конечно, если вовремя подвозили воду… Очень хотелось позвонить маме, пожаловаться, но не решалась расстраивать родных. Впрочем, понемногу к бытовым сложностям мы привыкли. Попросили ребят, они нам в палатке установили нормальную дверь. Напротив кондиционера поставили оружейный ящик: он у нас исполнял обязанности холодильника. На ночь мы его запирали: крысы же кругом.
Помню, как, отправившись на местный рынок, я вдруг за спиной услышала… отборный русский мат! Оборачиваюсь – стоят две негритяночки, переговариваются между собой. Заметили меня, глазами стрельнули. Как потом оказалось, это местные «жрицы любви». Судя по их знанию русской ненормативной лексики, среди наших воинов (не только украинцев, но и русских, казахов) эти дамочки пользуются популярностью!
Неспокойная страна
Я – человек любознательный, поэтому напросилась в гости к местным жителям: было интересно посмотреть на их быт. В один прекрасный день, прихватив переводчика, отправилась в джунгли. Обитатели деревни встретили меня радушно, разрешили войти в свою хижину, сплетенную из пальмовых деревьев. Внутри очень чистенько, но бедно и примитивно: самодельная кровать, осколок зеркала на стене. Я полюбопытствовала: а что вы выращиваете на огороде? Думала: зелень, картошка, овощи, как у нас. Ничуть не бывало: все огороды засажены… коноплей. Сложно их обвинять в выращивании и продаже «травки»: страна нищая, работы нет, детишки бегают со вздутыми от голода животиками. Я такое раньше только на фото видела…
За этот самовольный поход в джунгли мне здорово досталось от командира! Ведь мы имели право выходить за пределы лагеря только в сопровождении: в Либерии нередки случаи, когда белых женщин похищают с целью выкупа. Да и от пули притаившегося боевика никто не застрахован. В то время, когда я там находилась, в стране было неспокойно, то тут, то там велись боевые действия. После одной из таких стычек мы выехали в город: там, где еще пару дней назад стояли аккуратные домики – развалины, следы крови. Гражданская война – страшная вещь...
Неожиданные встречи
Не успела я привыкнуть к либерийским реалиям, как попала в госпиталь: малярия, спустя месяц – еще одна. В украинской санчасти были полевые условия, вот меня и отправили в госпиталь к миротворцам из Иордании. Мне было очень плохо: сильный жар, судороги, а объяснить медперсоналу ничего не могу, я же не знаю арабского! Вдруг открывается дверь, входит ко мне в палату араб в белом халате и на относительно чистом русском говорит: «Здравствуйте, как дела?» Я сначала подумала, что это у меня от высокой температуры слуховая галлюцинация, потом оказалось: иорданские врачи в свое время получали диплом у нас, в киевском медуниверситете имени Богомольца! Вот такие неожиданные бывают в жизни встречи…
Честно говоря, считаю, что женщинам в таких миссиях не место. Тяжело и морально, и физически. Живешь, как в тюрьме: бетонный забор, вышка, часовые… Мне уже не хотелось никаких денег, только бы поскорее домой.
Но спустя восемь лет иногда ловлю себя на том, что вспоминаю время, проведенное в Либерии, с легким оттенком ностальгии. Как мы праздновали Новый год, а я была в роли Снегурочки. Как ребята отпаивали меня куриным бульоном после малярии. Как в самоволку на дискотеку бегали, а потом получали «по шапке» от командира…
Периодически общаясь с женщинами-миротворцами из других стран, узнаю, что за границей звание воина-миротворца почетно. Их приглашают на торжества, поздравляют с праздниками. А у нас никто даже цветочка не подарит! Помню, как мне позвонил один знакомый и предложил оформить удостоверение участника боевых действий… за взятку! Нет, говорю, мне это не надо…
Текст Елены Еловиковой
