Рассказ онлайн о любви - "Два дня в Эйлате": автор Марина Королева

– Ты себья не льюбишь! – с соседнего лежака на нее был направлен идеально наманикюренный палец.
Нина еще вчера за ужином обратила внимание на эту то ли девочку, то ли женщину. Холеная, отлично одетая, возраст – хорошо за 30, но вела она себя, как стандартная бэби: дула губки в сторону мамы, отказавшейся купить колечко, и всерьез ссорилась с отцом по поводу того, какой десерт лучше. По-русски девочка «за 30» говорила с сильным американским акцентом. «Наверное, росла уже в Штатах. Видимо, давно эмигрировали», – подумала Нина. Судя по украшениям женской половины семьи и возможности снять два номера в пятизвездочном отеле Эйлата, на новой родине бывшие соотечественники не бедствовали. Но Нина тут же забыла и о великовозрастной бэби, и о ее родителях – начал бурчать собственный муж. Он вообще-то никогда этого процесса и не прекращал. Интересно, почему он ее не бросает? А она его?
– И муж тебья не льюбит! Вижу, – продолжила соседка капризным голоском избалованного ребенка. Нина и не думала, что американка обратила внимание на ее перепалку с благоверным, который долго и нудно доказывал, что коль они приехали к Красному морю, то и сидеть надо у моря. А потом, обиженно выпятив живот, отбыл на пляж, оставив ее у бассейна.

Она взглянула бэби в лицу и даже отшатнулась – поверх указующего пальчика и надутых губок на нее смотрели неожиданно умные глаза.
– Тебе-то какое дело? – устало спросила Нина. Она никогда не обращалась на «ты» к незнакомым, но тут как-то само получилось.
– Жалько, – сообщила на глазах взрослеющая малолетка. – Тебья жалько!
Подумала и повторила:
– Ты себья не льюбишь!
– А за что мне себя любить? – грустно усмехнулась Нина.
– За все, – изумилась американка. – Себья любят за все! Это правильно.

Она поднялась, качнула упругими бедрами, явила миру картинно плоский живот и направилась к бассейну. Нина печально смотрела ей вслед. Легко сказать… Любить-то себя действительно не за что. Ей только исполнилось 30, но выглядит она на порядок хуже, чем прямолинейная Барби, но особого желания выглядеть лучше нет. Что еще? Пять лет замужем, муж опротивел через полгода после свадьбы, а она ему, наверное, еще раньше. Недаром Вадим все время зудит и зудит, как тупая ржавая пила. И готовит Нина не так, как его мама, и одевается недостаточно шикарно, и вообще далека от совершенства, и бассейн предпочитает пляжу… Нет, человек он очень положительный, но как ее угораздило за него выйти? Родители советовали – боялись, что Нина засидится в девках, да и Вадик им нравился – вот так и угораздило. Иногда она даже мечтала, чтобы у мужа появилась любовница. Может, он бросил бы ее наконец? Хотя она сама на такое не решилась, когда встретила Сергея…

Они случились здесь, в Эйлате, ровно четыре года назад, два самых счастливых дня в ее жизни. Это была ее первая зарубежная командировка. Нина прилетела в аэропорт «Бен-Гурион» неудобным ночным рейсом, и когда прошла паспортный контроль, оказалось, что никто ее не встречает. Потом выяснилось, что водитель израильской фирмы, с которой они тогда сотрудничали, элементарно проспал, но от этого в полчетвертого утра было не легче. Растерянно оглядывая зал прилета, Нина готова была разреветься. Неожиданно кто-то подошел сзади и перехватил у нее сумку, изрядно оттягивавшую руку. Обернувшись, она увидела высокого загорелого парня. Успела удивиться загару посреди зимы, но тут же вспомнила, что она в Израиле, стране вечного лета, и с разгону, даже не подумав перейти на английский, резко спросила по-русски:
– Вы что-то хотели?
– Хочу вам помочь, – ответил парень. – Меня зовут Сергей. Мы прилетели одним рейсом. Вас, я вижу, никто не встречает, а я не первый раз в Израиле.
Она протянула ему распечатку и-мэйла, где была указана гостиница, и покорно, как под гипнозом, потащилась за незнакомцем к стоянке такси. Уже в машине он сказал, что отвезет ее и вернется в аэропорт – утром улетает в Эйлат. Выяснив, что Нина вернется домой только после выходных, стал уговаривать ее слетать в Эйлат хоть на пару дней и всучил бумажку, где торопливо записал номер телефона.
– Никакая фирма работать в шабат не будет, здесь это святое. Лететь всего час, гостиницу я обеспечу, зато Красное море увидишь и Тимну…

Он уже перешел на «ты», и Нину это не коробило. Только поселившись в отеле и приняв душ, она сообразила, что в жизни ничего более неосторожного не делала. А вдруг парень окажется мошенником или того хуже – насильником? Но тут же себя прервала и расхохоталась. Ей было весело! Впервые за последние месяцы она радовалась. Нет, лететь в Эйлат на выходные Нина не собиралась – это уже слишком, хотя Сергей явно не насильник. Но… она полетела. Сергей встретил ее утром в пятницу в крохотном аэропорту Эйлата и сразу потащил в Тимну. Она по дороге все пыталась узнать, куда они едут. А когда наконец прибыли на место – остолбенела: не предполагала, что посреди пустыни можно увидеть такую красоту. Нина поначалу не очень вслушивалась в то, что Сережа рассказывал то о копях царя Соломона, то о храме богини Хатхор, – просто впитывала окружающее, кажется, даже кожей: нереальной формы скалы посреди пустыни, море оттенков желтого, коричневого, белого… Ей хотелось сохранить это в памяти навсегда. Про себя решила, что Сергей – историк или археолог. А еще она все время смеялась! За весь прошедший год Нина не смеялась столько, сколько в тот день.

Вечером Сережа очень официально пригласил ее в паб. Она согласилась не раздумывая, только забежала в свой номер переодеться, мимолетно удивившись тому, что делает. В номер Нина не вернулась. После паба они пошли к Сергею…
Утром она проснулась первой и (удивительно!) не ощутила никакого стыда. Не чувствовала она себя и виноватой перед мужем. В голове крутилась только одна мысль: «Я счастлива!» А впереди – еще один замечательный день, и гори все огнем! Сережа проснулся и сказал:
– Я загадал. Если ты прилетишь в Эйлат, то навсегда останешься со мной.
И сразу заторопился, вытащил трубку и маску, заставил Нину быстро бежать к себе за купальником и поволок ее на какой-то фантастический пляж к дельфинам и рифам. С ним она готова была променять бассейн на пляж, да и не было бассейна в их дешевеньком отеле… Заканчивался ее второй день в Эйлате, оставалась вторая ночь. Тогда ей не казалось, что последняя. Под утро Сергей сказал, что возвращается домой через неделю. Он, мол, уже пытался поменять билет на более раннюю дату, но ничего не получилось, поэтому придется ей прожить без него эти семь дней. Но сразу после прилета он ей позвонит и только потом побежит на пары.

– Ты преподаватель? – улыбнулась Нина (вот и выяснилось, кто он такой).
– Нет, – засмеялся Сергей. – Я пока студент, учусь в политехе, подрабатываю, само собой. Вот на Эйлат подработал, обожаю летать сюда зимой. Не люблю зиму.
Нина напряглась:
– А сколько тебе лет?
– Девятнадцать, – не задумываясь, ответил он. – А тебе? Больше или меньше? Учти, для меня это неважно.
– Двадцать шесть, – внутри у нее все затряслось мелко-мелко, но она спокойно добавила: – Между прочим, я замужем.
– И что? Это что-то меняет? – голос Сергея не дрогнул. – Ты ведь его не любишь, я знаю. Значит должна уйти ко мне.
Нина предпочла не отвечать, но когда на рассвете Сергей заснул, бросилась в свой номер за чемоданом. Ей удалось поменять если не дату, то хотя бы время. Она вылетела первым рейсом и проболталась по «Бен-Гуриону» полдня, дожидаясь отлета в Киев. Дома сразу поменяла номер мобильного, соврала всем, что «симка» глючит. Вот, собственно, и все: два дня в Эйлате и сожаление на всю жизнь.

Чего она тогда испугалась? Развода? Да нет… Детей они с мужем по сей день не нажили, а остальное неважно. Или мамы, которая непременно закатила бы скандал со стандартным списком обвинений: «в гроб загонишь», «чего тебе не хватает» и (коронное!) «никогда ни с кем не считаешься», хотя Нина только и делала, что считалась. Конечно, она представляла все, что скажут мама, свекровь, подруги, как покрутят пальцем у виска. Где это видано, чтобы женщина ушла от удобного обеспеченного мужа к студенту с неясными перспективами…
Интересно, зачем она себе-то так вдохновенно врет? Никто ничего ей не сказал, потому что говорить было не о чем. Она похоронила любовь без посторонней помощи. Почему Нина не бросилась за этим мальчиком? Да вот потому и не бросилась, что мальчик. Странно, что ей самой он показался очень взрослым, более взрослым, чем она сама и даже Вадим, который старше ее на пять лет. Но природу ведь все равно не обманешь. Она постареет гораздо быстрее, чем Сергей. В их так и не состоявшемся союзе все кончилось бы совсем плохо, еще хуже, чем в ее несчастливом браке…

На живот упала холодная капля, за ней – еще одна. Нина открыла глаза – над ней стояла мокрая американка. Ну нет, больше никаких нотаций! Хватит с нее на сегодня. Нина открыла рот, но бэби успела раньше:
– Говоришь, не за что льюбить? Вот тебе и ответ, почему ты не живешь. Дай себе жить, и… как это… будь, что будет!
– А ты сама-то даешь себе жить? Тебе за 30, а отдыхать ездишь с родителями, – огрызнулась Нина.
– Я? Даю. Но раньше не давала, потому и знаю, что ты несчастная. Я с родителями приехала не для себья, для их – они без меня ссорятся и отпуск плохой получается. А у тебья скоро все будет о’кей, – бесцеремонная деваха улыбнулась во все свои безупречные американские зубы и потопала назад в бассейн.

Нина собрала вещи и пошла в номер. Вадик будет недоволен, ну и что? Второй ключ у него есть, день уже на исходе, скоро станет прохладно – зима все-таки, пусть даже в Эйлате, а ей просто необходимо побыть одной. Только оказавшись в номере, сообразила, что одной ей быть недолго. Сейчас вернется Вадим и начнется… Список его претензий  бесконечен: в отеле нет канала «Евроспорт», ужин из тридцати трех блюд несравним с маминым, море сегодня было чересчур холодным или слишком теплым. Выдержать после сегодняшнего экскурса в прошлое еще и Вадика она была не в силах. Переодевшись, Нина вышла на набережную и медленно пошла  в сторону горбатого мостика, откуда рукой было подать до трех знакомых обезьянок, одна из которых закрывала лапками рот, вторая – глаза, а третья – уши: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Есть даже такая японская притча. За четыре года она прочитала все, что нашла, о пабе «Три обезьяны», ведь и сама жила по спорному обезьяньему принципу – этакая четвертая обезьянка. 

Нина  перешла через мостик и двинулась к пабу: ей не хотелось идти на ужин, тем более с мужем. Разбередила ее сегодня американка… Вот они, обезьянки. Зайти или нет?
– Приглашаю тебя в паб «Три обезьяны», – сказал за спиной знакомый голос. – Я за тобой от самого мостика иду.
Не может быть! Из ее мыслей он материализовался,
что ли?
– Как ты здесь оказался?
– Ты забыла? Зимой я всегда летаю в Эйлат, и мне нравятся «Три обезьяны». Тебе вроде тоже. Или ты приехала с мужем и не можешь принять приглашение?
– Да, с мужем, – Нина повернулась к Сергею. – Но какое это имеет значение?
– Четыре года назад имело, – в его словах прозвучала неприкрытая горечь.
– Только не это, Сережа. Я и тогда уже не знала, зачем живу с ним. Сейчас же просто… существую по инерции.
– Остается предположить, что дело не в муже, а во мне, – горечи в голосе стало еще больше.
– Дело в тебе, – грустно улыбнулась Нина. – Я старше тебя на семь лет и понимала, что рано или поздно, но точно раньше, чем ты, я постарею и ты меня разлюбишь.
– Я тоже постарею, Нина. И… я два раза пытался тебя заменить. Первый раз еще в институте, второй – когда уже закончил. Ничего не вышло, – Сергей криво усмехнулся.
– Ты не забыл меня?
– Нинка, ты дура? Я был уверен, что умная. Я ничего не забыл, и меня не волнует твой возраст, как и мой, кстати. Между прочим, по статистике, мужчины живут меньше, чем женщины, лет на 7-10. У нас есть шанс жить долго и счастливо и умереть в один день. 

Жить долго и счастливо – разве это возможно? Нина отвела от него взгляд и остолбенела: у входа в «Три обезьяны» стояли ее американские соседи по отелю. Дочка обернулась и, сжав руку в кулак, подняла большой палец. Научили все-таки папа с мамой отечественному языку жестов… А ведь она права, мудрая бэби: пора себя любить. Или просто любить? Нина посмотрела на Сергея:
– Идем в «Три обезьяны». Я люблю тебя и не вернусь к мужу, чем бы это не закончилось.
– А почему это должно закончиться? Не трусь, Нина, ты  со мной! 

Марина Королева
 

_{фото shutterstock}